«Эх, дочка. Разве стоит Америка твоего ребенка!»
-Мама! Я еду в Америку! На целый год! Ура! Ты, рада за меня? — восторженно кричала в трубку Ирина. Александра вся посветлела лицом от радости:
— Конечно рада… доченька! Я просто счастлива за тебя!
— Приеду, расскажу! Пока,- и отключилась.
Александра принялась готовить к ужину, решила испечь пирог, раз такое событие. Замесила тесто, приготовила начинку. Ирина любит пироги. Она себе редко может позволить. Постоянно контролирует вес. На работе с этим строго. Чуть лишнего набрал, отстраняют и дают срок, чтоб согнать лишний жирок.
Ирина танцует в ансамбле современного танца. Окончила хореографическое училище. Профессиональная танцовщица. Казалось все впереди…сцена, слава. Но случилось непредвиденное. Ирина забеременела, как говориться… «залетела» от залетного московского хореографа-постановщика. Разгорелась любовь. Заманил ее всякими посулами. Рисовал яркие картины ее будущего, от которых Ирина таяла и видела себя, чуть ли не на сцене Большого театра. Да только скоротечная оказалась любовь-то.
Отец девочки испарился, уехал в Москву, и ни слуху, ни духу. Осталась Ирина одна с ребенком. Год отсидела в декрете, потом работа подвернулась. Удачный коллектив. Всегда в разъездах и на гастролях. Заботу о дочке Марине возложила на маму.
Александра с горячностью принялась опекать внучку, как же у дочки работа появилась, да и карьеру надо строить, не вечно же будет танцевать. И о замужестве пора подумать. Так думала Александра, вынимая вкусно пахнущий пирог. Она заботливо укутала его полотенцем, чтоб не остыл. Ирина вот-вот должна приехать.
Стукнула входная дверь. Александра поспешила навстречу. В прихожей стояла дочь. Мать сразу почуяла неладное. Лицо дочери было хмурое, злое. Она с досадой кинула сумку в угол, туфли разбросала по сторонам и быстрым шагом прошла в комнату. Александра поспешила к ней.
— Пошли ужинать. Я пирог вот-вот вынула.
— Иди сама ешь, — грубо ответила Ирина, уставившись в окно.
— Что-то случилось, доча? – не обиделась мать, — говори, не молчи. Попробуем исправить до твоего отъезда в Америку, чтоб там не печалится.
— Вот именно, я не еду! – заплакала дочь.
— А почему? Какая причина? – недоумевала мать.
— Вон она — эта причина! – мотнула головой, указывая на спящую Марину.
— Причем здесь она? – снова удивленно спросила Александра.
— Из-за нее не берут меня в эту поездку. По условиям заказчика у танцоров ансамбля не должны быть несовершеннолетних детей. Это связано со страховкой, там… в Америке. А у меня как видишь, «прицеп».
— Ой, дочка говоришь такое про Марину. Какой она тебе «прицеп», дите ведь.
— Вот именно «прицеп» и именно дитё! Из-за Марины пролетела с командировкой за границу. Я так мечтала о ней. Теперь вот оставайся здесь, как привязанная. О-о, как я это все ненавижу-у! – завыла в голос Ирина и ушла в спальню.
Александра сидела как окаменевшая. Она сочувствовала дочери, жалела. Но ничем помочь не могла. Из спальни слышалось иступленное рыдание Ирины.
Неожиданно запиликал мобильник дочери. Та взяла трубку и стала разговаривать с кем-то приглушенным голосом. Потом послышался радостный возглас и, в комнату влетела дочь. Она была взбудоражена.
— Мама, сейчас только позвонила подруга, она переговорила с руководителем насчет меня. Сказала, что он не против. Через месяц подадут заявку на оформление загранпаспортов и виз. И за это время я должна решить вопрос с ребенком. Чтоб в документах у меня не было записи, что я мать несовершеннолетней. Понимаешь?
— Не совсем дочка. Как это сделать, чтоб ты не была мамой Мариночки? Хочешь скрыть данные о ней, не получиться.
— Выход есть. Я пишу отказную на Марину, ты оформляешься, как ее опекунша. Право имеешь, ты бабушка. Жилплощадь позволяет, и еще не на пенсии. Твоего заработка хватит на ее прожиточный минимум, я из Америки буду помогать. Напишу отказную, меня лишают родительских прав и ву-аля. Свободная женщина, без детей, никаких причин мне отказывать и я…в Америке!
— Ой, дочка, разве можно так? Это же, сколько надо времени, и через суд пройти.
— Э-э, мама, сейчас все решается по «блату». Подруга сказала, поможет и с отказом, судом и оформлением опекунства. Нужно твое согласие. Ну, как ты?
— Ой, дочка, что-то страшно мне. Взять и отказаться от дочери?! Не жалко ее?
— Мама, это нормальная практика. Через год, возвращаюсь из Америки, пишу покаяние, попрошу вернуть дочь, ты даешь свое согласие на снятие опекунства и я… снова почтенная мамаша. Вот и все. Всего один год, мама!
Ну, выручи! В кои веки такая поездка! Зато вернусь оттуда с кучей долларов, потом и с карьерой легче будет, в Москве можно устроиться, а как же,… человек заграницей побывал, большой плюс. Ну?
Александра сидела, думала. Наверное Ирина и права? Молодая, красивая, чего ей себя хоронить. Может действительно так поступить?
— Ладно, соглашусь, только на год. Все-таки подумай, дите бросаешь. А случись что с Мариной, себе не прощу, и тебе врагом стану.
— Спасибо, мамочка! Я знала, что могу на тебя надеяться, не подкачаешь.
Идем есть твой пирог. Я голодна до ужаса. А потом документы будем смотреть.
Мать и дочь сели за ужин. Ирина весь вечер была весела, много шутила, видно было, рада тому, что все так удачно разрешилось.
Ирина покормила Марину, та была рада видеть маму и уложила ее спать, сама прилегла. Завтра нелегкий день. Александра же лежала в темной комнате и никак не могла уснуть. Думала: — нет, это неправильно! Нельзя дочке бросать ребенка. Как? Ради какой-то Америки отказываться от родного дитя? Неукладывалось это в голове матери. Прошла ночь, сна ни в одном глазу. Все переживала. Ирина же наоборот была свежа и улыбчива. Пошла круговерть с документами.
Подруга Ирины действительно помогла с этим нелегким процессом. На удивление быстро прошли все инстанции. Бумаги летали из конторы в контору с легкостью ветерка. Месяц не прошел и, Александра получила решение органов опеки, что она является полноправной опекуншей своей внучки Марины.
Ирина же справку, что от такого числа решением суда она потеряла все родительские права на ребенка. Оформили загранпаспорта, получили визы и вылетели в Америку. Осталась Александра с малолетней внучкой. Прошел почти год, как Ирина улетела в Америку. Позванивала изредка, спрашивала, как дела, интересовалась здоровьем дочки.
А вот здоровье Марины, как раз было не ахти. После отъезда матери она стала чаще простужаться, болеть. Александра несколько раз лежала с ней в больнице. Лечение тоже было недешевым. Почти все деньги уходили на дорогие лекарства.
Когда Ирина ей звонила, Александра просила прислать немного средств на лечение дочки. Ирина энергично уверяла, вот-вот вышлет, а денег нет, как нет. Александра измаялась, ведь ребенок маленький, а сама тоже здоровьем небогата. Но она все дочери прощала, лишь бы была счастлива там,…в далекой Америке.
Александра считала дни, когда Ирина вернется домой. Осталась неделя до возвращения. Александра вздохнула и, поглаживая спящую внучку по головке шептала:
— Ничего Мариночка, вот скоро мама приедет и тебе будет легче.
Внучка беспокойно шевелилась во сне. Никак ее болезнь не отпускает, врач сказала, мол, если не будет улучшения, отправят в республиканскую детскую больницу. Видно, что-то серьезное. Под самое утро зазвонил телефон. Александра суматошно вскочила. Сердце ёкнуло «Дочка!», точно звонила Ирина:
— Мама здравствуй! Как дела, все хорошо?
— Нормально дочка, у тебя как? Когда приедешь?
— Мама, еще не скоро. Есть новость. Тебе не говорила, тут за мной ухаживает американец, зовут Джордж. Он мне вчера официально сделал предложение. Колечко преподнес, как полагается. Девчонки обзавидовались. Я так счастлива! Представляешь мама, буду жи-и-ть… в Америке!
— А как же мы? – с трудом спросила опешившая Александра.
— Мамочка, потерпи еще немного. Вот выйду замуж, обустроюсь и сделаю вам вызов. Приедете сюда, посмотрите на Джорджа, я вас познакомлю.
— А как же Мариночка? Она спрашивает, когда ты приедешь?
— Вот с этим придется повременить! Джордж такой мнительный, его надо подготовить к известию, что у меня есть дочь.
— И как ты долго будешь его готовить? – со слезами в голосе спросила мать.
— Ну, еще год, а может и больше. Не переживай мама, все будет о кей! Ты что, плачешь? Ну, ты даешь, мама! Не рада, что у меня все так удачно сложилось?
— Рада, доченька, очень рада, — уже не сдерживаясь, заплакала Александра и добавила, — звони, не забывай!
— Ладно, мам, пока! На той неделе позвоню!
— Прощай доченька! Эх, дочка, дочка. Разве стоит Америка твоего ребенка! – бессильно сказала она и погладила мокрой от слез ладонью вспотевший лобик внучки. За окном занималась заря, по стене скользнул первый солнечный лучик. Наступил новый день.