Он приходит домой и снимает куртку, и снимает свитер, и снимает майку, и снимает кожу, и снимает мясо
Задевающий текст Нины Искренко.
Он приходит домой и снимает куртку, и снимает свитер, и снимает майку, и снимает кожу, и снимает мясо, и садится кушать — он читает книгу… он включает песню, он включает небо, ночью на балконе, а на небе звезды, и он очень голый, абсолютно голый — и ему не страшно.. и она приходит, а его не видно, и его потрогать ей ужасно сложно, его руки — воздух, его тело — воздух, он сидит отдельно, он похож на небо.. разговор натянут, разговор их сложен, но она вдруг видит — на полу есть кожа.. на полу есть мясо, на полу есть майка, на полу есть свитер, на полу есть куртка.. и она снимает свою куртку тоже, и снимает свитер, и снимает майку, а потом снимает осторожно кожу, и снимает мясо, чтобы голой тоже.
«я такой, как видишь… ведь теперь ты видишь, ведь теперь ты знаешь, что я был под кожей».
и она все знает: «да, я вижу, слушай, ты большое небо, ты глаза большие, ты устал, я знаю, целый день ты в коже, на работе в коже, под землёй, в метро, в ней ужасно тесно, в ней ужасно душно.. чтобы кто-то понял, надо много слов.. но теперь ты дома, но не в этих стенах, в смысле чувство дома, там, где дом — покой.»
«я стою раздетый, мы с тобою голы, таким голым был я только лишь с тобой.. и теперь попробуй, и теперь потрогай, и скажи на ощупь я на что похож?»
«ты похож на чувство, на большое чувство, будто небо вскрыли — ты душа его.. будто ты огромный, ты такой огромный, ты имеешь смысл, ты такой весомый, но в руках ты лёгкий, как полет у птицы, ощутимый еле, сердцем невесомый.. и тебя лишь чувством я могу измерить».
Он её потрогал, он ей след оставил, тихим днем весенним спали молча два в одеяле неба, два весенних неба, и их кожа молча на полу спала.
«я тебя запомню вот такой навечно, бесконечно голой, я так рад, что ты мне в ответ разделась, расстегнула кожу, все, что есть сняла, мы теперь такие, что все в мире можем, то, что мне так нужно, ты мне отдала.. не вставай, я скоро, я повешу кожу в тёмный шкаф до завтра, что б её не смять.. завтра снова нужно, этот дом покинуть, на работу нужно, на автобус, ждать, торопиться, знаешь, я устал от кожи, если б можно было вдруг её содрать посреди прохожих посреди студентов, продавцов, красоток, пленников метро..
каждый носит кожу, но не каждый может снять её и быть лишь, кем нам быть дано.. иногда я думал, что никто не знает, что под кожей что-то, что под кожей «ты».. людям очень страшно, я устал от грязи, от ужасно плоской кожной красоты.. люди судят кожу, люди любят кожу — это есть любовь их, кожаных, пустых.. кожа их красива, их дома нарядны — кожаные люди с чувством пустоты.. человек быть должен с чувством человека, человек не кожа — человек то в ней.. но скажи, как можно, когда кожа коже говорит, что любит, что это за игры кожаных людей? ведь любовью можно заниматься только, если ты разделся, точно мы с тобой.»
И они лежали, голые, друг в друга проникая молча, точно неба два вдруг в одно сливаясь и рождались в ночь ту бестелесной мысли в них двоих слова.. ведь любовью в коже заниматься пошло, потому что это будто бы игра.. люди прикрывают кожаную ложью то, в чем скрыта суть их, трогая тела.