Трехмесячный Сашка заходился криком, но мама сказала: “Да пусть кричит, хоть обо@рется. Я не подойду”
Наши хорошие друзья переехали в соседний штат. В Америке это обычное дело, люди часто переезжают по работе. Естественно видеться мы стали реже. Вроде и не так далеко они уехали – чуть больше трёх часов на машине, но много не наездишься.
Особенно жалко было, что мы теперь друг от друга далеко, когда я и Вика забеременели почти одновременно. Мы часто созванивались, обсуждали как было бы хорошо растить деток вместе, как мы могли бы совмещать приятное с полезным, часами разгуливая с колясками вдоль океана, но видно не судьба.
Я родила дочь в ноябре, а Вика – сына в конце января. Я делилась с подругой лайфхаками и рекомендациями стоящих детских развлекалок и продуктов.
Когда детки чуть-чуть подросли, мы стали планировать предстоящую встречу. Решили, что поедем мы к ним, так как наша дочка старше, и судя по разговорам, дорогу переносит гораздо лучше, чем Саша.
Выехать утром, как запланировали, не получилось. У мужа возникли срочные дела на работе и ему пришлось ехать в офис. В итоге выехали мы только после обеда и приехали к друзьям уже к вечеру. Познакомились с малышами друг друга, обнялись как старые добрые друзья и разошлись по комнатам, укладывать детей спать, ибо было уже поздно. Мы с мужем укачали дочку и вышли на кухню. Вика и Марчел уже были там, накрывали на стол.
– Ого, как вы быстро уложили Сашку! Просто чемпионы,- похвалила я друзей.
– Да мы его особо не укладываем, кладём в кроватку и он сам засыпает, – рассказала Вика.
Установка режима у детей – это один из аспектов моей работы, но чтоб малыш в 3 месяца сам засыпал – это было сильно, и я была впечатлена.
Мы сели ужинать и обсуждать накопившиеся новости, делились радостями и печалями молодых родителей. И вдруг, кто-то из детей заплакал. Я ещё не поняла кто плачет, но на автомате подскочила, чтобы побежать к дочке.
– Женя, остановись! Это мой!,- засмеялась Вика,- и прикрутила звук на мониторе, но с места ни она ни Марчел не сдвинулись.
Саша продолжал плакать.
– Сашка же кричит! Ты не пойдёшь? – спросила я с явным удивлением.
– Да пусть кричит, хоть оборется! Я не подойду! Знаешь как говорит моя мама? Золотая слеза не выскочит! Мы с ним первый месяц прыгали, вот и разбаловали. Но он уже большой, пусть учится себя успокаивать.
Сашка надрывался пуще прежнего.
– Вик, можно, я его пойду успокою? Ну пожалуйста,- робко начала я,- Он же крошечный совсем. Жалко.
– А меня тебе не жалко? Я хоть спокойна вздохнула, когда вечера себе освободила. Я четко знаю, что после восьми я теперь свободна, а раньше бегала к нему каждые 5 минут. Мне уже начинало казаться, что я схожу с ума.
– А сейчас, что я схожу с ума, кажется мне,- я попыталась с улыбкой на лице разрядить обстановку, – Вик, смотри, даже если ты хочешь следовать этому методу для укладывания спать, то там не просто детям дают проораться, там нужно измерять и выдерживать определенные временные промежутки, которые нарастают постепенно.
– Так, все! . Я знаю про время, но мне удобней так. Пусть орет сколько влезет. Он поел, я его поменяла. Что ему ещё может быть надо? Я бы звук полностью выключила, но боюсь. Он один раз во время плача так закашлялся, что аж до рвоты. Я теперь боюсь.
Я хотела продолжить разговор, но муж задел своей ногой мою, и я осеклась.
Мы пытались продолжать есть и вести светскую беседу, но это очень трудно делать под надрывный рёв младенца. Сашка прокричал 20 минут прежде, чем опять заснул.
Остаток выходных был для меня настоящей пыткой. Пока Сашка бодорствовал, все было хорошо. Они упражнялись в переворотах с моей дочерью и мило гулили. Вика очень нежно с ним сюсюкалась, но как только приходило время сна, он начинал кричать не своим голосом и мне стоило диких усилий, терпеть этот плач.
Я предположила, что у Вики послеродовая депрессия. Пробовала поговорить об этом и с ней и с Марчелом, но они оба отмахнулись.
Мы уезжали с тяжёлым сердцем. С одной стороны в чужой монастырь со своим уставом не едут, а с другой – страдает ни в чем не повинный ребенок.